Наша победа! Мы – победители! Интервью с бывшей партизанкой

Статья 2012 года

Великая Отечественная война. 67 лет отделяют нас от Дня Победы. Но кто из нас, молодых, чьи деды уже родились в мирное время, хоть когда-нибудь сказал: «Прадеды победили в той войне». Нет! Для всех нас та победа – наша победа. И для будущих поколений она тоже будет Нашей победой! Мы защитили наше Отечество и спасли весь мир от коричневой чумы.

Наверное, все пережитое было столь ужасно для военного поколения, что у нас в генах живет память о той войне. И мы не можем сдержать слез, слушая военные песни и смотря фильмы о войне. (Правда, фильмы именно те, «старые». Современные фильмы о войне больше напоминают боевички и не трогают душу).

Но те песни, те фильмы, рассказы тех, кто прошел войну, – для нас святы. Слушая рассказы очевидцев, чувствуешь наяву все пережитое ими, кажется, что все это произошло с тобой. Таков рассказ женщины, принявшей войну ребенком – Зинаиды Денисовны Ивановой.



- Здравствуйте, я Катя!

Зинаида Ивановна – маленькая старушка, почти слепая и глухая, но бодренькая. Всё стремится сделать сама, слушает внимательно.
- Я смотрю, у вас столько медалей!

Старушка – партизанка машет рукой. Так естественно – мол, есть, да что с них взять? И, в то же время, с достоинством отвечает:
- Да, ордена, медали…Орден мужества, партизанский орден.

 - Расскажите, как так получилось, что вы в леса ушли, партизанить?

 - Я не здесь тогда жила. В Байдарской долине. Мы там распространяли газету «Крымская правда», пока немцы не пришли. Отец мой на войну ушёл. Мне было тогда 13 лет. Папа попал в плен, бежал. Его схватили и расстреляли. Предал  кто-то. За связь с партизанами.
Зинаида Ивановна чуть-чуть помолчала.

- В 1943 году, в ноябре, мы уши в лес, к партизанам. Нас встретили наши ребята. Тогда была такая ситуация на фронте – немцы боялись партизан. Тогда, если переходишь железную дорогу, то считай, свободен. Пошли в лес. Нас там встретили с аккордеоном. Снежок такой ласковый-ласковый, пушистый шёл. Ноябрь месяц (улыбается). Нас повели в Кугульницкую балку – там и штаб был, и все партизаны жили.  Расположение второго отряда там было.  В начале года ходили на задания, подрывали, в основном. Водокачку подорвали, ж/д  мост через реку подорвали. Ребята этим занималась, а я больше –разведкой. Помню, около моста дежурил солдатик, и женщина в будочке сидела на другом берегу. Мы этот мост подорвали. А потом был сильный прочёс (это я так, по-партизански говорю, – улыбается Зинаида Ивановна) немцы начали нас теснить. Это было очень страшно. Такое было…

Представляете, наступают фашисты. Ночью. Темнота, выстрелы. Некоторые наши ребята в плен попали. Их увезли в Симферополь – в лагерь. На следующую ночь мы стали отступать – те, кто остался. Из белых простыней сделали накидки и одели, чтоб незаметно было – ведь зима, снег. Уже точно не скажу, какое место было,  как называлось. А потом был второй прочёс. Мы очень долго отступали, по лесам к горам шли. А потом нам наши летчики сбросили парашют из белой ткани, чтоб мы под ним прятались. Помню, мы некоторое время задержались около Чёрной речки.

- Нашей?

- Нет, нет. Той, что в Альминской долине. Очень большая речка, глубокая. Я ж маленькая была. Мы когда переходили её вброд – по пояс в воде были. А холодно как, зима же. Так мы дошли до горы Ай-Петри. Всё время  сзади летели снаряды.

Уже в марте месяце нас подвели аж под самую Ай-Петри, а там мороз. Мы же ночевали под парашютом – разводили внутри костёр, а дым через дырку вверх уходил. А когда парашют намокал, под ним невозможно было сидеть. Мы выходили на улицу и старались от жара костра согреться. А когда поднялись на Ай-Петри, там такой мороз был! И снегу было – море. Когда становишься на снег – не проваливаешься. Смотрим вниз  – фашисты идут в наступление. Снизу, как муравьи, на нас лезут. У них шинели бирюзового цвета. Пришлось нам опять уходить, уже туда, где снега нет. Разожгли костёр. Очень много было деревьев сухих, мы их пилили и клали на землю. Прятались. В тот момент, когда мы поднялись наверх, началось наступление на Крым – Второй Украинский фронт. Немцы отступать начали. А мы – за ними.  Они ночью даже не стреляли в нас. 16 апреля мы вышли из леса – Пасха была, 44-й  год.

- И вы домой вернулись, в село?

- Вернулись. Только в нашем доме – ни дверей, ни окон. Но уже была Советская власть. Нам всё сделали. И окна поставили, и двери.
- А что было самым удивительным на войне? Неправильно сформулировала, наверное… Что вы бы могли назвать чудом?

- В то время было только одно чудо – жизнь. Сколько раз снаряды пролетали совсем рядом. Сколько было раненых. Как тяжело было. А я выжила. И мама моя жива осталась. Когда шли бои, у нас было очень много раненых. Их забирали на «большую землю», на «Кукурузниках». Полгода мы жили в лесах. Была со мной мама и родственница из Балаклавы. Приехала к свекрови и с нами ушла в лес.  И маленькие дети с нами были. Одна была девочка – ей всего несколько месяцев. Какая-то наша родственница повязала платок на спину и посадила её туда, как в люльку. Когда такое вокруг творится, думаешь: главное – не упасть. А потом, когда остановились, она  смотрит – а девочка задыхается сзади. Ей неудобно, платок сдавил горло. Девочку  Зиной звали. Как меня. Потом выросла, вышла замуж.
Мы постоянно жгли  костры – чтоб не замёрзнуть, и еду готовили. И изо всех сил старались не дымить. Часто пролетали над нами немецкие самолеты-разведчики.

Соли не было. Был маленький  мешочек. Вот что кушали – не помню. Готовили в ведре, а как кушали, не помню совсем.
Вот такая невыдуманная история. И я считаю, всем стоит задуматься, особенно детям, о том, что есть у нас. А тогда – кем бы ты ни был, ты лишался всего. И я совсем не хочу сравнивать, потому, что сравнения неуместны. Просто всегда нужно помнить, за кем мы идём, и чем мы обязаны нашим ветеранам. А помнить – это значит не только навешивать георгиевские ленточки на сумки и зеркала бокового вида, не значит кричать о своём патриотизме раз в год. Помнить – значит весь год отдавать дань ветеранам. Потому что по-другому – нельзя!

Екатерина Грозная,
Журналист газеты «Светлячок» Севастопольского благочиния
2012 год.