«И стою я в беснующейся толпе…»

Великая Пятница… Скорбный день для христиан всего мира. Христос предан, схвачен, унижен, оплеван, избит; несет, окровавленный, на Себе крест, на котором и будет мучительно распят. Последнее «Отче! в руки Твои предаю дух Мой». Смерть. Конец.

Ты ошибся, автор…

Рыдайте, плачьте, люди, ради этого страшного часа! Господь и Спаситель наш распят, страдает жестоко, но и на кресте молится за нас: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Лк. 23: 34). Я не оговорился? «За нас»? Кажется, Христос молился за распинателей Своих, за тех, кто кричал Пилату про Него «распни, распни Его», кто вынес Ему смертный приговор, кто непосредственно совершал казнь. Это не о нас Он молился, добропорядочных и хороших христианах, ты ошибся, автор.

Мы были против Его казни, мы, вместе с апостолами, принимали участие в Тайной Вечере, вместе с Матерью Его плакали у креста, вместе с женами-мироносицами несли благовония ко гробу, чтобы умастить святое тело Его, вместе с Марией Магдалиной первыми увидели Его Воскресшего. Ты что-то напутал, автор. Мы всем сердцем – со Христом.

Мне, автору, хочется вам верить. Хочется быть с вами там, где вы мне указали. Но я вижу себя в беснующейся толпе иудеев, которые в безумии вопиют Пилату: «Распни Его, Пилат!» Откуда такая страшная перемена в добрых, хороших людях, которые буквально три дня назад, в воскресенье, с восторгом встречали Иисуса Христа, въезжающего во святой Иерусалим верхом на осле? Встречали с пальмовыми ветвями, постилали одежды под Его ноги, восклицали: «Осанна! Благословен Грядущий во имя Господне». Встречали как Царя! И вдруг – «распни Его!»

Роковая ошибка иудеев

Да, общепринятое толкование известно: иудеям нужен был не кроткий и смиренный Мессия, призывающий к покаянию и преображению души, а могучий царь, который бы сверг ненавистных римлян и поставил в основание, во главу мира Израиль. Когда стало ясно, что Иисус из Назарета пришел вовсе не за этим, призывал вовсе не к войне с Римом, разъяренные иудеи во главе с верхушкой церковной власти – синедрионом – предали Его на позорную смерть.

Но только ли это вызвало в «добропорядочных иудеях» такую дикую, такую яростную перемену: от «осанна» – до «распни»? Может, причина глубже? После всех чудес, которые сотворил Христос, после Его проповеди очищения души и стяжания Царства Небесного для разумных людей стало очевидно, Кто Он на самом деле. Во Христе соединилось все лучшее, что только может быть в человеке: доброта, кротость, смирение, любовь ко всем, даже прокаженным душой и телом, забота о ближних и в то же время – твердость убеждений, ясность мыслей, что особенно сильно проявилось в Нагорной проповеди.

«Блаженны нищие духом…», «блаженны кроткие…», «блаженны миротворцы…», «блаженны милостивые…». И все, слушавшие эти дивные слова Проповедника из Назарета, верили в них, ибо перед ними было Само Воплощение этих слов – Иисус.

Покайтесь, если хотите…

«Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 4: 17). Хорошо, сильно сказано: покайтесь. Но что это значит? Это значит перекроить всего себя. Значит перешить всю свою черную жизнь, сотканную гнилыми нитками. Преобразиться. Стать чище, лучше. Ради чего? Ради Царства Небесного. Во имя Кого? Во имя Иисуса из Галилеи.

Но зачем мне менять себя, когда мне и так неплохо живется? И никакая моя жизнь не черная, а светлая, и нитки дней моих не гнилы, а вполне сносны. Не хочу я меняться, тем более во имя какого-то Бродяги, не имеющего, где голову склонить для ночлега. Какой-то бездомный, бомж будет мне указывать, как жить?!

Но посмотрите внимательнее на этого Человека. Послушайте, чему Он учит. Посмотрите на дела Его. Разве может обычный человек так жить, так ходить, так говорить? Какая чистота в этом Проповеднике! Как велика сила слов Его! Он учит как «власть имеющий». Посмотрите, что пишет об этом евангелист Матфей: «И когда Иисус окончил слова сии, народ дивился учению Его, ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи» (Мф. 7: 29).

Книжники и фарисеи были в иудейском обществе самыми уважаемыми людьми. Лучшими из лучших. Их слушали, им подражали, за ними шли. И вдруг появляется некто, кто стал учить народ «как власть имеющий». Какую же власть? Многим стало ясно – власть Божества. Только чтобы исполнять Его слова, Его волю, нужно всё менять. Себя менять. Идти против вековых устоев, где Закон – главное, законники – главные. И вот к этой «перестройке» люди были не готовы.

Но как быть со Христом? Ведь Он учит правильно, Он – несомненная Истина. Идти за Ним – значит идти за Истиной, идти в Царство Небесное. Только привычный мир не пускает. Неудобно идти за этим странным Иисусом из Назарета. Но как быть с Ним, ведь Он – немой укор моей совести? Убить Его! Распять Его, чтобы помучился, чтобы отпала у Него охота учить меня жизни. И когда я увижу Его, страдающего, когда я услышу Его последний вздох, моя совесть успокоится.

Всего себя отдавать Любимому

Многим ли мы, православные, отличаемся от иудеев времен земной жизни Христа? Не так же ли обличает нашу спящую совесть Иисус Назорей? Да, устами мы славим Его, на словах – верим Ему, но идем ли за Ним? Идти за Христом можно только на Голгофу, чтобы сораспяться с Ним. Как это, сораспяться? Значит – покаяться. Измениться. Стать лучше, чище, правильнее. Стать православным.

Только хотим ли мы этого – стать теми, какими хочет нас видеть Христос? Ведь это – огромный труд. Труд видеть себя никем и ничем без Христа, видеть свое прогнившее естество и никчемность, свои неправды и грехи, искренне считать себя червем зловонным. Многие ли готовы на такой подвиг веры? Или нам намного комфортнее исправно ходить на богослужения в храм, исповедоваться и причащаться, вычитывать молитвенное правило, время от времени подавать милостыню – но ничего кардинально в себе не менять? Зачем? Я ведь «добропорядочный православный», да за такие дела, какие я творю, Господь меня обязательно спасет. Ведь Он – благ, Он любит меня.
Он-то любит, да вот люблю ли Его я? Любить – значит всего себя отдавать любимому. Но я всего себя отдавать Любимому не хочу. Хочу жить приятно и спокойно, а если совесть говорит мне что-то неприятное о моем нехристианском поведении, так я попрошу ее помолчать. Ну, скажите, как можно нормально жить и не воровать, не блудить, не лгать? Как можно жить и не ругаться, не хамить, не материться, не злиться, не ненавидеть всех этих вот подонков? Это не жизнь, братцы…

Но, простите, Христос не тому ведь учил! Христос призывал прощать врагов – как Сам Он на горе Голгофской прощал, призывал молиться за обижающих; как Сам Он молился, призывал даже любить ненавидящих нас; как Сам Он любил и ради любви этой ко всем нам, падшим людишкам, взошел на крест.

Не по нутру мне это. Мало ли что Он говорил! Мало ли чему Он учил! Я это делать не буду, не считаю нужным. А вот что мне удобно делать из того, чему Он учил, я делать буду.

Но, извините, вы тогда не христианин никакой. Ведь нужно всё заповеданное исполнять! Всё! Не частями, не по кускам, а всё в совокупности – всего Христа принимать, а не какие-то части…

Стою я в беснующейся толпе иудеев, с гневом глядя на Того, Кто одним существованием Своим обличает мою совесть в гнусных делах моих, и вливаю в общий хор смертоносных голосов свой вопль: «Распни, распни Его, Пилат!..»

Артемий Слёзкин