Переосмысление жизни через опыт смерти

Часто ли мы задумываемся о Боге, о вере, о спасении своей души, о своей смерти, наконец? Многие ответят: нечасто, а кто-то – что  эти мысли даже в голову не приходят. Однако, по закону конечности всего земного, смерть однажды властно постучится в двери нашего уютного мирка и нам предстоит встать с мягких подушек и, шаркая тапочками, пойти открывать. Только готовы ли мы к этой страшной встрече?

Тема смерти, умирания табуирована в нашем обществе, склонном более развлекаться, нежели горевать или думать о чем-то неприятном. О смерти вспоминают только когда, когда из жизни уходит кто-то из близких, родных, друзей, коллег по работе. И вот надо идти на похороны, быть в храме на отпевании, ехать на кладбище, смотреть, как гроб с телом почившего опускают в могилу, потом – поминальный обед. На душе тяжело, дух возмущен скорбью. Но принята ли эта смерть сердцем? Переосмысливается ли жизнь в свете чьей-то кончины?
Как же она должна переосмысливаться? Я тоже когда-то умру, меня так же положат во гроб, даст Бог, отпоют, опустят в могилу, погорюют, помянут. Увы, многие гонят от себя эти траурные мысли, потому что умирать не хочется, потому что внутри все восстает против такой не радужной перспективы. Что же внутри нас сопротивляется этому уделу всякого человека? Бессмертная, неуничтожимая душа!
 
Люди, не верующие в бытие Бога и, соответственно, в свое бессмертие как личности,в свою вечную душу, не видят никакой перспективы, стоя у гроба покойного. И этих людей очень жаль. У гроба с покойным истончается граница между жизнью и смертью, ты понимаешь всю суетность, неустойчивость земного существования.  Перед гробом смерть предстает как пограничный пункт, за которым – вечность. Чтобы уяснить для себя это, многим из нас нужно пройти через опыт чьей-то смерти.

Есть род людей, которые попадают в храм в трех случаях: на чьи-то крестины, на чье-то отпевание и когда их самих приносят в храм в бордовом ящике, чтобы отпеть. В остальное время их арканом в храм не затащишь. А ведь храм  – это сконцентрированное Небо на земле. В храме каждый сантиметр шепчет о Боге, говорит о Боге, кричит о Боге, поет о Боге. Храм – это огороженное от внешнего мира место особого пребывания Бога, место, где совершается величайшее Таинство Православной Церкви – Таинство претворения хлеба и вина в истинные Тело  и Кровь Христовы. И этими Телом и Кровью Христа христиане причащаются, то есть входят в теснейшее общение, соединение со Христом, доступное на земле смертным людям.
 
Почему же мы зачастую обходим храм стороной? В кино – гурьбой, в театр – ватагой, на стадион – толпой, а в храм – ни ногой? Двери храма – двери в вечность, они открыты, только мало желающих переступить порог. Будем страдать от духовной жажды, будем метаться по магазинам и развлекательным центрам, ища утоления этой жажды, но к Тому, Кто эту жажду может утолить, не идем. А ведь Христос говорит: «Кто жаждет, иди ко Мне и пей» (Ин. 7, 37).

Одним из способов утоления духовной жажды является память смертная. Это размышления, думы христианина о своем исходе из этого мира. Как я говорил, для мирского, нецерковного человека эти мысли – дикость и он старается всячески гнать их от себя. А вот православные подвижники для развития у себя памяти смертной прибегали к странным, на первый взгляд, поступкам. Например, монахи держали у себя в келье гроб как осязаемое напоминание о скором переселении в мир иной. Некоторые прямо спали в этом гробу. Один подвижник, епископ, заказал гроб, но просил мастера не доделывать его, но чтобы он каждое утро приходил к нему и спрашивал, не пора ли закончить работу. Так святой держал в душе свою смерть.

Среди монахов поощрялось посещение кладбищ, костниц. Костница – это помещение, в котором на полках выложены черепа почивших монахов. Такая костница есть в Свято-Климентовском Инкерманском мужском монастыре. Сделана она в пещерном храме св. Климента. На стекле, отгораживающую полки с черепами, надпись: «Мы были такими, как вы, вы будете такими, как мы». Назидает, правда?
Очень вдохновляют, напитывают душу размышлениями о своем исходе из этого мира прогулки по кладбищу. На кладбище, как нигде, близко ощущение Неба, вечного Неба Отца нашего Небесного. После таких прогулок в душе надолго остается легкая грусть, перемешанная с радостью о воскресшем Христе. «Бог же не есть Бог мертвых, но живых, ибо у Него все живы» (Лк. 20, 38); «Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут» (1 Кор. 15, 22).

Вот как должна переосмысливаться наша жизни в свете таких грядущих перемен. Непродуктивно всеми силами цепляться за эту коротенькую жизнь, особенно если ради нее нужно задвинуть подальше потребности души и все, что составляет духовную ткань жизни. В нашем мире все очень неустойчиво, переменчиво, зыбко: подул ветер в другую сторону и вот уже все наше, к чему привыкли, рушится, и мы остаемся ни с чем.
 
Однако если есть вера в Бога, надежда на Бога и любовь к Богу, приобретается высший смысл своего личного бытия. Смерть утрачивает власть над человеком, перестает быть пугающей костлявой старухой, грозящей отнять все, что нам дорого. Если сокровище наше скрыто в душе, а не в сундуках по углам, чего нам бояться? Если Бог за нас, кто против нас? Так что, дорогие мои, пока есть у нас время, ноги ходят, направим их в храм. Пока голова светла, наполним ее светлыми мыслями о Христе. Пока душа просит, дадим ей то, что ей нужно более всего…

Артемий Слёзкин