Христианское отношение к ближним

Очень часто мы относимся к христианству как к магическому средству обретения блаженства. Многие уверены, что сумма определенных действий: регулярная исповедь, причастие раз в какой-то срок и исполнение определенных обрядов, среди которых есть даже цветовая дифференциация платков (!), может привести в рай.

На самом деле, если мы прислушаемся внимательно к словам Самого Спасителя, то поймем, что Он-то как раз ждет от нас прежде всего милосердия, а вовсе не соблюдения запретов или предписаний: «Алкал Я, жаждал, был наг, был болен, был в темнице… и вы пришли ко Мне. Как вы сделали одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне». Милосердие, жизнь по любви – это и есть христианское отношение к ближним, это и есть «гарантия» пропуска ко Христу.

 Чудо любви к Богу… и ближним

 Каждый совершает свое чудо обретения Бога по-своему. Я слышала множество таких удивительных историй, какие ни один современный фантаст не придумает. Наверное, сколько людей, столько и путей к Богу. Но каждый раз – это история любви, история любви Господа к этому конкретному человеку. Поэтому заповедь любви – это, безусловно, самая главная заповедь для христианина. Любить Бога и любить ближнего, как самого себя... и вот второе, пожалуй,  представляется наиболее трудным. Почему? Потому что близкий человек предстает перед нами не всегда в приятном расположении духа, не всегда в красивом виде: с нами он и есть такой, какой он на самом деле – без нарядной одежды на теле и душе. Мы его знаем, «как облупленного». Такой вот «пасхальный» образ: вот оно – красное пасхальное яйцо – твердое и прочное в своей броне-скорлупе, но стоит его очистить, облупить, и оно окажется мягким и беззащитным. Так и мы перед своими близкими – они знают все наши слабости и недостатки, они помнят все наши промахи и ошибки, они могут даже предугадать, что мы скажем или сделаем в следующую минуту… Да, в этом-то и трудность христианского подвига любви – любить своих близких такими, какие они есть на самом деле, без всяких «если бы».

 Истинная любовь – это постоянное забвение себя

 Когда мы с мужем венчались, батюшка напутствовал нас словами о «мученическом венце брака». В то время меня это даже не очень приятно поразило: всегда венцы воспринимаются как царские, как нечто красивое и приятное, даже праздничное, а тут вдруг – мученичество. И только теперь я понимаю, какое мудрое слово он сказал, как пытался предупредить нас, подготовить к тому, что любовь – это постоянная жертва милосердия, постоянное забвение себя. В какой-то книге прочитала недавно: если хочешь сохранить любовь, забудь о гордости. Как это верно! Мне кажется, люди сегодня слишком любят себя и совсем не хотят любить никого другого, потому что эта любовь неизбежно потребует от них отказаться от своих желаний и привычек, а иной раз даже от самых необходимых вещей. Жить одному гораздо проще: не надо приспосабливаться, терпеть раздражающие бытовые мелочи (незакрытый тюбик зубной пасты, брошенные, где попало, вещи, разлитый и невытертый чай), невольные или нарочитые грубости, невнимание к своей великой персоне или даже раздражение твоим присутствием – все это всегда рано или поздно, редко или часто случается. И все это надо – просто необходимо! – терпеть, «если ты хочешь сохранить любовь»! А уж когда появляются дети..!

 Монстр в углу или, или…

 Неоднократно слышала такое мнение: «Больше трех – уже все равно, сколько детей!» Уж не знаю, кто это сказал первый, но сомневаюсь, что это была многодетная матушка. Поверьте мне, каждый ребенок – хоть первый, хоть десятый – это особая личность и это особый труд, это дополнительное напряжение всех душевных и телесных сил, потому что каждому нужно ваше внимание, любовь и – опять, – милосердие. На самом деле, довольно часто милые дети умеют довести тебя до точки кипения, когда не остается никаких добрых чувств, кроме одного: отлупить – и в угол на всю оставшуюся жизнь! И вот как раз в этот момент мы вспоминаем вдруг о христианской любви, о том, что этот самый «монстр» и есть воплощение ее, и пусть раздражение не уходит совсем, но возникает чувство жалости к этому орущему непослушному человечку. И ты находишь нужные слова... и производишь нужные действия. Надо только вовремя вспомнить о любви...

 Не бывает христианства без распятия

 А что касается жертвы... Даже старшие дети это уже понимают, когда говорят: «Жаль, что Еленка такая маленькая, можно было бы в горы всем вместе пойти с ночевкой… или поехать на море на целый день!» А я могла бы продолжить список: выспаться, как следует, или пойти на концерт, или в театр, или поехать в гости к друзьям в любой момент – прямо вот тогда, когда захотелось… или просто подольше полежать в ванне! Думаете, не хочется? Действительно, чем больше детей, тем меньше остается этих «хотений»: все свои личные желания отходят на второй, третий, шестой план и, – что интересно! – этого уже не замечаешь, такое состояние становится естественным. Жаль только, что зачастую и твои близкие настолько привыкают к твоей постоянной жертве, что ее уже не замечают и не пытаются переложить часть твоей ноши себе на плечи. Но нашей душе это приносит огромную пользу, потому что «Христос почивает там, где благородство и великодушие, там, где дух жертвенности…» ( Старец Паисий Святогорец, Слова, т.3, стр.122) И еще, там же: «…для того, чтобы пережить сверхъестественное, мы должны жить сверх естества». Если мы хотим действительно преобразиться, стать сынами Божиими, надо быть готовым приносить себя, т.е. свои желания и удобства, свои пользы и выгоды, в жертву близким, не ожидая при этом награды или признания.  А мы все пытаемся переложить свое на плечи другого, да еще оправдываемся, не желая себя ни в чем ограничить, другими словами «стремимся к христианству без распятия», к «христианству сиюминутного воскресения»» (там же).

 «Если не я, то кто же…?»

 Очень часто дети на просьбу старших сделать что-нибудь, отвечают: «А почему всегда я?» И мне лично очень обидно это слышать. Я всегда вспоминаю слова Жанны Д'Арк: «Если не я, то кто же?». И если оглянуться назад, то мы увидим, что раньше люди так и жили – для других прежде всего, не задумываясь, а выгодно ли это мне, любимому? Даже наши родители, т.е. бабушки и дедушки наших детей, еще живут милосердно: забывают себя ради детей и внуков, а вот наши дети, к сожалению, на первое место ставят себя, а потом уже остальной мир. Так их сейчас учат – с экранов ТВ, через интернет, и даже со страниц некоторых учебников в школе. Так сильна окружающая их атмосфера себялюбия, что сопротивляться очень-очень трудно. И все-таки мы должны бороться за настоящую жизнь и искать в ней христианский смысл, на то мы и христиане. Милосердие – это естественное проявление любви к ближним. При этом мы должны помнить, что по-христиански нашими ближними являются все люди, повстречавшиеся на нашем пути:  и неприглядный бомж, глядя на которого, возникает скорее чувство брезгливости, чем чувство жалости. И незнакомая старушка, которая «навяливает» нам ненужные и жалкие по виду ягодки-цветочки со своего огорода. И прохожий, внезапно упавший на остановке – пьяный или «сердечник»? Или забытый всеми зек… Как-то я спросила детей, в чем смысл нашей жизни. Старшие задумались, а младший сын очень серьезно сказал: «Вот Господь нас так сильно любит… наверное, мы должны научиться тоже так любить». Я думаю, это именно тот случай, когда «устами младенца глаголет истина». Юлия Комарова