Дружба с подростком

Недавно моя знакомая возмущалась поведением своей дочки. Её раздражало то, что дочка "назло ей" делает всё по-своему и совершенно не хочет прислушиваться к мудрым советам любящей матери. И мне стало интересно: - А вы с дочкой - подруги? Мама возмущённо ответила: - Да ты что? С какой стати? Она же ребёнок ещё! Подумаешь - 13 лет! А ведь ребёнок в таком возрасте слушает только друзей!

Попросить или приказать?

 Я думаю, что это вообще очень-очень большая проблема у нас, родителей. Многие настолько привыкают к роли оракула в своих материнско-детских отношениях, что не умеют разглядеть изменившееся настроение ребёнка. Когда малышу три-пять лет, вполне нормально, если мама отдаёт приказы (и хорошо, если ребёнок слушается – такое тоже бывает не всегда). Но когда ребёночек уже перерос маму на голову, а она продолжает командовать, очень часто до ребёнка доходит, как до жирафа. А что ж тут удивительного? Рост-то о-го-го какой!) Да и голос, как правило, уже тоже командирский. Я даже не говорю здесь о том, что частенько и малыши не слышат приказы взрослого, если они «запущены в космос», а не произнесены глаза в глаза ребёнку. Что касается меня, то даже с маленькими детьми я предпочитаю просьбы, а не приказы. Мне кажется, ребёнок ну просто не может отказать маме, если она с любовью, спокойно и ласково его о чём-то попросила, даже об очень неприятном деле, таком, как укладывание спать, например, или поход к врачу. Но тут, видимо, просто у меня такой характер; для «массового» родителя это, быть может, неприемлемо. Однако, хочу заметить, тут важную роль играет такой вопрос: что вы хотите получить на выходе – реальное исполненное дело или своё самоутверждение за счёт малыша. Если для вас важнее результат, попробуйте договориться. Если самое главное в этом конфликте – ваш личный авторитет и главенство, то, видимо, нужно добиваться исполнения приказа, причём немедленно…

 Перестройка родительского сознания

Сложность общения с подростками ещё и в том, что в таком возрасте совершенно не действуют и завлекалки-игры-сказки-придумки, которые так облегчают жизнь с малышами: стОит придумать новую интересную игру, и ребёнок обязательно включится и «под сурдинку» выполнит то, к чему вы его потихоньку подвигаете.  Подросток не ведётся на все эти «малышовские» штучки. Просто маме (и папе, конечно, но ему это бывает сложней) в определённый момент нужно перестроиться, понять, что прямолинейный жёсткий стиль поведения может привести к аварии, как на дороге – мы же не будем тупо ехать вперёд, если впереди пробка: нужно остановиться и переждать. Вот такую паузу должна взять чуткая мама и поразмыслить, что чадушко уже выросло-вымахало, ума-то, может, и не прибавило, зато амбиции приобрело. Итак, что мы имеем? Ребёнок уже не желает подчиняться приказам и не идёт на игру в  воспитании. Он вырос из всяких «сказочных» уловок, но ещё не приобрёл ни гибкости в общении, ни терпения и снисходительности к чужим ошибкам и проблемам. А вот у мамы всё это есть. И со всем своим жизненным опытом она может понять своего ребёнка, как никто другой. Только вот ребёнок частенько не хочет пускать родителей в свой внутренний мир, и это говорит о том, что доверительность отношений потерялась с годами, куда-то улетучилась, пропала. Мама почему-то установила себя на пьедестал непререкаемости действий, а это ооочень высокая гора, у подножия которой ребёнок чувствует себя совершенно неуютно. Поэтому назрела необходимость с этой горы потихоньку, без резких движений, спуститься вниз. Нужно установить или восстановить узы дружбы со своим чадом.

Дружба начинается с уважения личности в юном человеке

 Почему я говорю именно о дружбе? Мне кажется – и здесь, конечно, я сужу, исходя из собственного опыта, – что это самый оптимальный вариант отношений с подросшим ребёнком. Когда впервые мы с дочкой Катюшей «проходили» переходный возраст, я сначала не поняла, чего это она так нагло вмешивается в мои разговоры с подругами, пытается на равных делать замечания малышам, командует мальчишками дома? Со стороны это выглядело, как невоспитанность. Но я-то понимала, что тут другая подоплёка. На самом деле, моя дочка прекрасно знала, как нужно себя вести, и вовремя получила уроки «что такое хорошо и что такое плохо». Я призадумалась и поняла, что – пусть внешне она ещё нескладный подросток, – внутренне она ощущает себя такой же опытной и заслуживающей внимания, как и я сама. Ещё бы! Она уже и книжки все прочитала, которые я читала только в универе, и фильмы посмотрела такие, которых в моём детстве не было, да и с детьми опыт общения в семье у неё куда более обширный, чем у меня был в её теперешнем возрасте. Чего стоил только один случай из практики: в школе у Кати с Герой случился пожар. Катя была всего-то третьеклассницей, а Герка – первачком. В школу они ходили самостоятельно, вернее, Геру вела Катя. Так вот, Катя, узнав о пожаре, побежала спасать Герку, заявив учительнице, что не может учиться, когда её брат там сгорает! Очевидно, она ощущала себя по-настоящему ответственной за жизнь брата. И это в какие-то 10 лет! Я уж не говорю о том, что я никогда не умела мастерить такие красивые штучки из бисера или плести шедевры из проволоки. И я поняла, что мне нужно научиться уважать в ней личность, разговаривать с ней, как с состоявшимся человеком, а не так, как общались с нами мамы в нашем юношестве, т.е. как с «прыщами» и «сопляками». Кстати, сейчас ни один подросток не даст так с собой обращаться, какие бы строгие родители у него не были. Наоборот, чем строже родные, тем сильнее чадо стремится выйти из-под контроля. Мне даже порой кажется, что излишняя строгость – это своеобразная провокация для подростка: струну нельзя натягивать бесконечно, она лопнет от напряжения. Так и маленькому человеку надо давать передохнуть от постоянных нравоучений, придирок  и замечаний.

 Плоды дружбы с ребенком

 Дружба – это как раз то основание, которое позволяет строить нормальные отношения с ребёнком в пору взросления и на всю оставшуюся жизнь. Сейчас мне необыкновенно радостно, когда моя 21-летняя дочь звонит мне каждый день и советуется, как поступить в том или ином случае, внимательно меня слушает, даёт и мне какие-то советы. Мы можем поспорить, но я знаю, что решение она примет обязательно с учётом наших разговоров. Не раз слышала, как 19-летний Георгий говорит младшим детям: «Слушайте маму: если она говорит, значит, так лучше». В этом отношении с последующими детьми уже проще. Недаром говорят: самое главное – правильно воспитать первого ребёнка, все остальные потянутся за ним. Это правда. На установление подлинно дружеских отношений с Катей у меня ушло целых три года, да ещё не самых простых года в нашей жизни: переезд в Севастополь, строительство дома, последняя нелёгкая беременность. Иногда мне было просто жалко себя. Думала: да ну её, эту своенравную девчонку – нет, чтобы маме помочь в трудную минуту, она ещё устраивает всякие конфликтные ситуации дома и в школе. И всё-таки я старалась, независимо от своего самочувствия и настроения,  поговорить с ней, узнать о её проблемах и новостях. Тогда же у нас возникла традиция пить вдвоём вечерний чай, и Катя ревностно следила, чтобы никто из прочих домашних в этом чаепитии не участвовал. Это было реально полчаса, а если повезёт – и больше, когда мы могли делиться самыми важными мыслями без свидетелей. Интересно, что эти «ритуальные» вечерние чаи остались и сейчас, но перешли «по наследству» сначала к Гере, потом к Тиме, и мне немножко смешно видеть, когда подросший Тима гоняет малышей: «Ну дайте чаю попить с мамой спокойно!» Очень сближают совместные походы на природу, ночёвки где-нибудь в горах. Правда, именно с Катей у меня не было возможности ходить в горы, это очень жалко. Но такие походы осуществлял наш папа с мальчишками, и это всегда предмет ностальгических воспоминаний у них.

 Доверие и еще раз доверие

 Ещё я старалась во всём доверять своей дочке и ставила её вне подозрений, несмотря на комментарии моей мамы, а её бабушки. И – последнее, но не по значению: я всегда поручала Кате настоящие «взрослые» дела и никогда не упрекала, если что-то было сделано не совсем так, как я ожидала. Помогало мне и то, что она в ту пору была практически единственным критиком моих стихов, причем критиком вполне строгим и компетентным. В общем, я старалась изо всех сил, частенько приходилось просто кидаться на амбразуру и защищать её от папы и бабушки, которые такие наши отношения называли «миндальничаньем» и «потаканием». У меня же внутри было только одно желание: не порвать эту ниточку. И когда, в конце концов, мы стали настоящими друзьями, и я была первой, кому она рассказала о знакомстве со своим будущим мужем и своих переживаниях, я поняла, что никакие усилия не напрасны, если речь идёт об отношениях мамы и её взрослого ребёнка. Самое страшное – это потерять доверие сына или дочки, воздвигнуть между собой и ним стену из каких-то «приличий» или «стандартов» поведения. Конечно, тут очень тонка грань между хамством, вседозволенностью и дружеской доверительностью, и только от взрослых зависит, не перерастут ли такие отношения в наплевательские и неуважительные со стороны подростка. Но одно могу сказать точно: если дружба настоящая, крепкая, то никакие неурядицы и конфликты её не испортят. А жить с такими отношениями гораздо проще и приятнее, чем в постоянном состязании «кто кого»: родитель – ребёнка,  или наоборот. Юлия Комарова