Лазарева суббота

Лазарева суббота, или Вербная суббота,– это суббота шестой недели Великого поста. Эта неделя еще называется Неделей Ваий («Ваия» – пальмовая ветвь (церк. устар.)), или Вербной неделей. В этот день мы вспоминаем чудо воскрешения праведного Лазаря. В церковном календаре Лазарева суббота и Вход Господень в Иерусалим (Вербное воскресенье) празднуются в соседние дни: субботу и воскресенье. Интересно, что богослужебное время не совпадает с историческим: воскрешение Лазаря произошло за месяц или два до Входа Господня в Иерусалим. Сейчас эти два праздника неразрывно связаны. Они предшествуют событиям Страстной седмицы: предательству Христа Иудой, страданиям, распятию и Воскресению Спасителя. 8 апреля, в Лазареву субботу, в Свято-Владимирском соборе в Херсонесе состоялась Божественная литургия. Богослужение, в сослужении духовенства собора, возглавил благочинный Севастопольского округа протоиерей Сергий Халюта.

События Лазаревой субботы

О воскрешении Лазаря пишет один из четырех евангелистов – Апостол Иоанн Богослов. Перед тем, как отправиться в столицу – Иерусалим, Христос пришел в дом своих друзей в Вифании, предместье Иерусалима. В доме жили Марфа, Мария и их брат Лазарь, здесь они не раз принимали Спасителя как самого дорого Гостя. Христа привела сюда печальная весть – его друг Лазарь умер. Еще по пути в дом умершего друга Христос встретил Марфу и спросил ее: «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек. Веришь ли сему?» На что Марфа ответила: «Господи! я верую, что Ты Христос, Сын Божий, грядущий в мир». Христос очень любил своего друга и, подходя к гробнице, где уже четыре дня покоилось его тело, заплакал. Вместе с учениками Он приблизился к пещере и сказал окружающим его людям, чтобы отвалили камень, закрывающий вход. На что Марфа воскликнула, что брат ее уже «четырехдневный» и смердит. Иисус напомнил ей о беседе по дороге в Вифанию: «Не сказал ли Я тебе, что, если уверуешь, увидишь славу Божию?» И камень отвалили. Стоя перед открытой гробницей, Спаситель начал молиться: «Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня. Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал [сие] для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня. Сказав это, Он воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон». После молитвы Христа из пещеры вышел Лазарь, «обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами», с лицом, обвязанным платком. Иисус повелел развязать его. Иоанн Богослов пишет, что, увидев это чудо, многие люди уверовали в то, что Христос – Сын Божий. И именно с этого дня, видя народную любовь ко Христу, иудейское священноначание испугалось и задумало страшное: «c этого дня положили убить Его». Церковь почитает воскрешение Лазаря как одно из самых важных, знаковых чудес, совершенных Христом за время Его земного пути. Это символ того, что Господу подвластно все – и жизнь, и смерть человека. Это надежда на то, что всех верующих во Христа и исполняющих Его заповеди ждет воскресение. Это чудо – свидетельство того, что Господь любит каждого из нас.

Праведный Лазарь

Лазаря еще называют «Лазарь Четверодневный» и «друг Божий». Как говорит церковное предание, после воскрешения Лазарь прожил еще 30 лет и стал епископом Китийским – служил на острове Кипр, в городе Китионе (сейчас Ларнака). Как раз в этом городе в 890 году обрели святые мощи епископа Лазаря. Они лежали в мраморном ковчеге, на котором было написано: «Лазарь Четверодневный, друг Христов». Чуть позже при императоре Льве Мудром в 898 году мощи Лазаря были перенесены в Константинополь, где были положены в храме во имя Праведного Лазаря. В конце IX – начале X века над могилой Лазаря в Ларнаке была построена церковь Святого Лазаря. В 1972 году в этом храме была обнаружена мраморная рака с человеческими останками, которые идентифицировали как мощи святого Лазаря, которые, вероятно, не полностью были вывезены в Константинополь

Воскрешение Лазаря. Лазарева суббота

Лазарева суббота: мы все воскреснем!

Малой Пасхой и предвестницей Воскресения Христова называют Лазареву субботу. Для нас это действительно так. Ведь мы знаем, чем заканчивается евангельская история. По иному понимался в умах и звучал в сердцах факт воскресения четырехдневного мертвеца современниками Христа. Восхищение и ужас, радость и страх, жизнь и смерть – эти антонимы чувств соседствовали в те минуты, когда из погребальной могилы-пещеры вышел известный в Иудее человек, похороненный, оплаканный и практически для всех уже навеки «прошлый». Это чудо, ставшее своего рода водоразделом между теми, кто утверждал, что их Учитель есть действительно Сын Божий, и теми, для кого Он лишь угроза их духовного господства, и в день нынешний не утеряло своей значимости. Более того, каждый из нас, желает он того или не желает, знает о воскресшем Христе и о воскрешённом Лазаре или остается в неведении христианской истории, обязательно рано или поздно воскликнет, стоя перед родным и любимым умершим человеком: «Проснись! Встань!» Христос победил смерть. Воскрешением праведного Лазаря он предначертал Свое Воскресение и наше с вами предстоящее будущее, но та, которую мы изображаем безобразной старухой с косой, до дня нынешнего –«госпожа» и объективная реальность. Именно поэтому воскресение Лазаря – это не только апологетический и исторический факт, который столь часто используют в качестве примера и доказательства, но и событие, которое в корне изменяет отношение к смерти как таковой. Ликование иерусалимской толпы во время Входа Господнего в Иерусалим, то есть на следующий день после восстания Лазаря, это не признание Христа Богом, а всего лишь радость избавления от страха смерти, который, как бы мы от себя его не гнали, все едино в нас присутствует. Да, действительно, перед Христом расстилали пальмовые ветви и кричали ему «Осанна!», как царю, но этого не было бы, не выйди из погребальной пещеры «друг Господень». Логика ликующих иудеев проста и понятна: «Если Он победил смерть, то что и кто может Ему противостоять?!» В начале 90-х, когда я только совершал первые шаги на священническом поприще, в нашей квартире уже довольно поздним вечером раздался звонок. Я открыл дверь и увидел перед собой красивую, богато одетую женщину. Было сразу понятно, что эта дама из ранга высокопоставленных служащих, и что она очень много времени уделяет своему внешнему имиджу. Понятно потому, что каждая деталь ее туалета создавала единую картину с ее обликом. Все строго, добротно, выдержано, красиво и представительно. В темном коридоре разглядеть все детали ее лица было невозможно, лишь позже, когда она, настойчиво и безапелляционно вручив мне пакет с «презентом», присела в кресло я смог внимательно на нее посмотреть… Такой мольбы в глазах я еще не встречал. Это был не взгляд отчаяния и неизбежности, а именно мольба о помощи. Далее последовал рассказ о недавно умершем сыне. Единственном, уже взрослым ребенке, добром и отзывчивым, поступившем в институт и радовавшим родителей своими успехами. И вдруг, (как же часто это «вдруг» в нашей жизни становится причиной тяжкого горя), неожиданная болезнь и смерть. Все надежды, планы и мечты, всё то, на чем строилось сегодня и планировалось завтра, что было радостным, счастливым и уже стало естественным, в одночасье рухнуло. Я слушал эту женщину и боялся, что она вот сейчас, в этот момент остановится в своем рассказе-плаче и задаст мне вопрос: «Что мне делать? Как мне жить? За что меня Бог наказал?» Боялся потому, что в ее словах не было ни слова о Христе, которого я исповедую. Она, по всей видимости, ничего не знала о молитве, о грядущем для каждого воскресении. Для нее Бог если и существовал, то лишь как какая-то отвлеченная сущность, разработавшая правила нравственности, для реализации которых и создана Церковь. Стремясь предотвратить эти неизбежные вопросы, ответы на которые она бы не поняла и, по всей видимости, не приняла бы их, я решился ее прервать и сам задал вопрос: – Что вы хотите от меня, обыкновенного приходского священника, чем я могу вам помочь? Ответ был столь неожиданно сложен, что лучше бы я дождался вопросов и просьб сам. – Я хочу, чтобы мой сын вернулся. Пока я собирался с мыслями, вернее, собирал слова в предложение, чтобы хоть что-то ответить, моя посетительница стала приводить мне примеры воскресения из мертвых. И первым был Лазарь четырехдневный. Не помню, как я успокаивал эту женщину, что говорил и советовал. Наверное, был похож в то время на Марфу, которая отвечала Христу перед тем, как ее брат вышел из гроба: «знаю, что воскреснет в воскресение, в последний день» (Ин 11:24). Да и что я мог ответить, если от меня ждали не утешения, а воскресения? Прошло больше десяти лет, и Господь даровал мне возможность снова увидеть эту женщину. Она сама позвонила. Представилась. Заставила вспомнить тот давний поздний вечер и попросила у меня несколько книг. Договорились встретиться в субботу, в храме. Я еще удивился, зачем ей книжки Шмемана и московской писательницы Олеси Николаевой. Как-то не вязался ее образ с этими авторами, сложно было представить, что может интересовать мою давнюю посетительницу в этих довольно непростых книжках. В храм вошла красивая, сдержанная, со вкусом и богато одетая женщина. Я ее узнал. Пошел навстречу. Она же, пройдя мимо, подошла к аналою в центре храма, как принято, перекрестилась, поцеловала икону, а уж потом с улыбкой повернулась ко мне и сложив руки «лодочкой» сказала: – Благословите, батюшка. Странно, но мне, уверенному, что вера изменяет человека и знающему, что для Бога все возможно, данное преображение показалось невозможным чудом. Мы долго беседовали и перед тем, как она уехала, я все же не удержался и спросил, что дало ей силы пережить горе и прийти к вере? – Вы знаете, батюшка, я ведь просила многих воскресить моего сына, к кому только не ездила, а потом, прочитала все Евангелие до конца и поняла, что ведь мы все воскреснем и наша встреча обязательно будет. Смерть-то Христос победил. И это меня успокоило. Вот такое жизненное богословие, где чудо воскресения Лазаря становится реальной уверенностью власти Христовой над жизнью и смертью не только для тех, кто был в те давние года в Вифании, но и для нас, живущим здесь и сейчас.

Протоиерей Александр АВДЮГИН