27 марта, во второе воскресенье Великого поста, Святая Церковь вспоминает святителя Григория Паламу, архиепископа Фессалоникийского.
Григорий Палама, архиепископ Фессалоникийский, родился в Константинополе в конце XIII века. Рано лишившись отца, воспитывался при царском дворе под покровительством императора Андроника II. Изучал светские дисциплины, философию. Его наставниками были лучшие учителя той эпохи. Но и сам ученик был их достоин. Впереди ждала быстрая и успешная карьера.
Однако около 1316 года в возрасте 20 лет Григорий покинул дворец и удалился на Святую Гору Афон, где предался подвижнической жизни и занятиям, тайнозрительным богословием. Через 9 лет, спасаясь от турок, вместе с другими монахами покинул Афон. В Фессалониках принял священнический сан. Близ города Верии основал отшельническую общину. Там же, в пещере (сохранившейся до наших дней), предавался «умной» (то есть непрерывной безмолвной) молитве все время, кроме участия в общих богослужениях. В 1331 году, после славянского нашествия, вернулся на Афон, где продолжил отшельническое житие.
Но жизнь постоянно ставила перед ним задачи, разрешение которых лишало его этого уединения и заставляло, отстаивая чистоту Православия от опасных ересей, быть в гуще событий того времени. Опала, заточение, оправдание, даже плен у турецких пиратов, избрание архиепископом Фессалоникийским, и, наконец, смерть 14 ноября 1359 года в возрасте 63 лет (или 61 год). Последние слова его были: «К высотам!»
Так к каким высотам он звал? Кем он был? Учеными? Богословом? Он – монах и епископ. Он не занимался отвлеченными философскими проблемами. Он занимался только вопросами христианской жизни. Он боролся с проблемами своего времени. А это было беспокойное время, век споров и критики. И еще это был век духовного возрождения.
Григория Палама отстаивал церковное учение о несотворенном, божественном свете (Фаворском свете), который свидетельствует о присутствии Бога в мире, и созерцания которого можно достичь глубокой, безмолвной молитвой.
Многие годы живя на Афоне, Палама не понаслышке знал жития монахов. Пустынножители Горы Афонской, ведя образ жизни подвижнический, до того очищали себя от всего плотского и до того утончались и возвышались в духе, что многие из них сподоблялись откровений и видений духовных – особенно осияния светом небесным, подобным тому, который виден был вокруг Спасителя на горе Фавор.
В явлении этом не только не было ничего, противного духу Евангелия, но, можно сказать, оно было доказательством и залогом того, что обещается в нем праведникам, то есть что они сами просветятся, как солнце, в Царствии Небесном. Что же удивительного в том, что те, кто предназначен сиять, как солнце, и ныне уже, на земле еще, озаряются, как луна, светом от духовного солнца, которое есть Христос Господь?
Но противники Православия смотрели на это иначе, смотрели, как на плод воображения. Возникли еретические треволнения. Их представители самих монахов Афона стали обвинять в ереси. Причем подавались эти обвинения под видом самым благочестивым и, следовательно, наиболее опасным.
Такая мысль могла привести в смущение даже тех, коих чувства, по выражению апостола, «навыком приучены к различению добра и зла» (Евр. 5, 14). Тем более не могли оставаться в покое души простые и малоопытные в жизни духовной: вся Греческая Церковь пришла в сильное волнение.
Григорий Палама, которому на собственном опыте был известен образ жизни Афонских подвижников, смог рассеять клевету (хотя полемика с клеветниками продолжалась не один год). Даже находясь в плену у сарацин, святой Григорий продолжал разить врагов Православия и утверждать в истине колеблющихся чад Церкви. Он смог рассеять тьму, наведенную на Святую Гору, показывая ее во всем, до тех пор еще не так известном, духовном величии.
А что же наше время? Мы уже не увлекаемся легкомысленными суждениями о жизни подвижнической? Не судим о духовных предметах? О том, чего не понимаем? Для того, чтобы судить о духовных опытах подвижников, надо самому сподобиться Духа Святого, чего достигнуть можно благодатью Господней и молитвами святого Григория.
В работе над материалом использована статья святителя Иннокентия,
архиепископа Херсонского
Слово Святейшего Патриарха Кирилла в день памяти Святителя Григория Паламы
